Проверено на себе: как Vgorode с волонтерами под "Градами" вывозил людей из-под Дебальцево

Пятница тринадцатое. Семь утра. Чугуев. 

Каждый день отсюда в самые горячие точки Донбасса отправляются волонтеры организации "Славяне". Они вывозят людей оттуда, где уже давно нет ни МЧС, ни милиции. 

На этот раз с ними отправился и Vgorode. 

07:30. Заезжаем на первую заправку. Покупаем кофе и сонно разговариваем в курилке. 

- А вы за кого? – спрашивают нас. 

Провокационный вопрос, ответ на который очевиден. Два взрослых крепких мужчины улыбаются и объясняют – они за мир, поэтому не помогают военным, поэтому и "Славяне". 

Загружаемся в "Мерседес", подаренный ребятам днепропетровчанами, и едем дальше. 

- Это очень интересная дорога,  - говорю. – Здесь постоянно ездит военная техника.

- Ооо, это еще не интересная, - отвечает Рома. 

Смысл его слов я пойму только под Дебальцево. 

Пока едем в Изюм, немного просыпаемся и расспрашиваем ребят об их волонтерстве. 

Разговорчивый Роман Широкопояс скромно называет себя несостоявшимся военным и спортсменом. До ноября – когда он приехал в Харьков – работал менеджером в Киеве. Там осталась его семья.

- Шестилетний сын звонит мне каждый вечер, спрашивает, сколько деток мы спасли сегодня, плакали ли они, - говорит Рома.

Его напарник и основной водитель волонтерской машины Геннадий Красильников – известный человек в мире спорта. Троекратный чемпион мира по тяжелой атлетике, он дважды участвовал в Олимпийских играх и после войны собирается снова вернуться в спорт, но уже в роли тренера. 

- Я впервые приехал в Славянск, когда он горел. Помню глаза ребенка…, - говорит Гена и замолкает.

^{Славянск.} 

Переключаемся на более приятные темы. На днях французы прислали 600 евро на гуманитарную помощь для жителей Алчевска, помогает гуманитаркой и Америка. А девочки-волонтеры "Славян" собираются в Тибет, чтобы попросить мира у Далай-ламы. 

- В вас когда-нибудь прилетало?

- Нет. Рядом разрывалось, а нас не зацепило. За нас же пять церквей молятся, - говорит Рома. 

Пока мы разговариваем, в машине играет транс. Позже, на подъезде к Артемовску, начнет громко кричать Высоцкий. 

Очередной привал – Изюм. Снова кофе и разговоры. Все это время возле машины с растяжкой названия фонда крутится мужчина. Потом подходит к ребятам, рассказывает свою ситуацию и просит номер телефона.

Волонтер хитро поглядывает на нас, мол, смотрите, нам реклама не нужна. И такая ситуация повторяется несколько раз за время дороги. 

---

Весенний военный Донбасс

---

На блокпосту возле Славянска нас встречает Нацгвардия. Несмотря на то, что "Славян" тут знают, все равно проверяют документы и интересуются, что мы везем. 

Погодный контраст кажется издевательством: мы приехали из холодного заснеженного, но мирного Харькова на весенний тающий Донбасс, где житель практически каждого города хорошо знает, что такое война.

Проезжаем разбитую Семеновку и останавливаемся у въезда в Славянск. Тут волонтеры встречаются  со своими коллегами – "Инва СОС Восток" - обсуждают рабочие моменты и снова пьют кофе.

^{Семеновка.} 

Ребята говорят – спят по несколько часов в день, поэтому без кофеина никуда. 

После короткой остановки едем дальше – в Артемовск. Проезжаем его быстро, останавливаемся только за пределами. Посреди трассы встречаемся с коллегами из Франции. Быстро знакомимся, надеваем бронежилеты и едем дальше. 

^{Французские коллеги, в отличие от нас, экипированы основательно.} 

Наша дорога простреливается, кроме нас и военной техники тут никого. Это линия фронта, где работает окопанное тяжелое оружие. На очередном блокпосту военный интересуется, куда мы едем.

- В Светлодарск, - отвечает Гена.

- Там сегодня горячо, вы не доедете.

- Доееедем. Хотим прорваться в Дебальцево.

- Вас туда никто не пропустит.

- Пропууустят. А что делать? Люди ждут, их кто-то должен вывезти.

- Ну удачи!

^{На простреливаемой дороге только мы и военная техника.} 

На подъезде к Светлодарску  – наш военный дебют. Первый выстрел "Града" - шипящий и оглушающий. Звук сильный до такой степени, что невольно втягиваешь голову в плечи и ловишь себя на желании пригнуться. 

- Не бойтесь, это не в нас, а от нас, - как-то весело говорит Гена. – Сейчас вы почувствуете себя героями фильма "Я-легенда".

Въезжаем в Светлодарск. Вдалеке дымится Дебальцево (до него всего 21 километр). Этот город волонтеры называют "призраком". Улицы пусты, людей практически нет. 

^{На днях сюда прилетел снаряд.} 

На площади у огромной воронки стоит небольшая толпа местных - они знают, что практически каждый день сюда приезжают ребята из Чугуева. Некоторые с сумками, остальные – пришли за гуманитаркой.

Среди местных большинство пенсионеров. Завидев журналистов, они начинают кричать. О том, что их "бомбят укропы", что в городе мародерствуют "скорее всего украинские солдаты" (после "допроса" оказывается, что военные без шевронов), что недавно погибла медсестра. Уезжать не хотят – некуда и не за что. Живут в подвалах и едят то, что привозят волонтеры. Особенно выделяется из толпы  нетрезвая женщина, которая кричит и плачет: "Дайте мне еду, у меня дети!".

^{Люди ждут волонтеров возле сквера.} 

- Если дети, ты бы трезвая хоть раз пришла, - не выдерживает Рома.

Все замолкают и подтягиваются к коробкам с едой. Разбирают быстро, еще быстрее убегают по своим подвалам.

Последние пять дней люди слышат выстрелы и днем, и ночью. У половины города нет света и газа, а самый большой страх – попадание снаряда в Углегорскую ТЭС. 

Все наше недолгое пребывание в парке возле забытого всеми памятника Ленину сопровождается залпом "Градов". Местные выглядят довольно спокойно и говорят – бояться нужно, когда слышишь сильный свист. А если шипит и взрывается, то это не рядом с тобой. 

^{Во время того, как "прилетело" в магазин, там никого не было. К счастью.}   

Со временем к "Градам" привыкаешь и чувствуешь огромный стыд оттого, что приехал сюда на полчаса и в бронежилете. Каждого плачущего хочется обнять и успокоить. 

Тем временем в наш "Мерседес" загружаются люди, которые решили покинуть Светлодарск. Женщины и дети садятся очень плотно, а мужчины набиваются в заднюю часть автобуса, которая предназначена для багажа. 

^{Люди столпились у гуманитарки.} 

Люди столпились у гуманитарки. 

Люди столпились у гуманитарки. 

Они уезжают спонтанно и налегке. Остальным жителям до них нет дела. С макаронами и крупами они бегут по домам, надеясь на обещанное перемирие. 

^{Остальные загружались в автобус.} 

^{Внутри - женщины, пенсионеры и ребенок.} 

^{Мужчин усадили в багажное отделение. Фото Константина Буновского.} 

Едем обратно быстро, не обращая внимания ямы. Цель – благополучно добраться до Артемовска. По дороге встречаем военных, но уже не останавливаемся. На блокпосту перед городом сигналим американским журналистам, которые побоялись ехать с нами в Светлодарск. 

Артемовский жд вокзал. Люди выходят из маршрутки и плачут – под ногами мирная земля. 

^{В Артемовск мы возвращались в авто французских коллег. Автобус был забит.} 

^{Некоторым из приехавших сложно передвигаться самостоятельно.} 

^{Маша подружилась с вокзальным котом в Артемовске.} 

Часть из них идут или едут к знакомым, остальные – восемь взрослых и четырехлетняя девочка – едут в Харьков. Только двое из наших новых пассажиров знают, кто их приютит. Остальных "Славяне" везут на Южный вокзал – их уже ждут волонтеры "Станции Харьков".

В Артемовске перекусываем, выпиваем кофе и по 50 грамм коньяка. Рома и Гена говорят – запланированная на сегодня поездка в Дебальцево не состоится. В городе идут уличные бои.  Хотя адреналин после "Градов"  зашкаливает до такой степени, что, кажется, ты готов свернуть горы.

- Вы, как и мы, со стальными яйцами? – смеется Рома.

Возвращаемся в Харьков. Жители Светлодарска впервые видят подорванный мост в Семеновке и ужасаются разбомбленным домам. Разговаривать не хотят.

Уже в Харьковской области поворачиваюсь к женщине, на которой мирно сопит четырехлетняя Маша.

- Ну как вы? Немного попускает?

- Попускает, - улыбается она. 

На трассе возле Изюма нам позвонили и сообщили – только что обстреляли Артемовск…

ЕЩЕ НОВОСТИ ХАРЬКОВА